Когда парнишка оторвал ее от пола и притиснулся к ней, потому что следом их задвинул вампир, сдавливая Сэйко на манер масла на хлебе, девушка, естественно, прервала визг, ибо в таком состоянии не могла даже пискнуть. За ним в зал пробежал огромный паук, Каракурт назвал его Мраком, мохнатый, словно шерстяной, с бусинками-глазками, не в пример красивее твари, меланхолично жующей почти оторванную руку *спасителя*, как мысленно окрестила Сэй парня с тонким клинком. Единственное, что в нем ей не нравилось, так это серебристый цвет крови. Да и пахла она как-то... странно. ...О чем я, хватит рассматривать кровь чужих людей, разберись сначала с собой, а потом учись...
Сэй вывернулась из рук красивого помощника, и встала рядом с Каракуртом, правда, на почти негнущихся ногах, но этого уже никто не видел. - Господин Каракурт, Лакара тут абсолютно не при чем. Я позвала вас  в зал, чтобы поговорить спокойно о том, что произошло тогда у алтаря. Не знаю, правда, насколько тут будет спокойно, но хватит уже бегать. Думаю, господин... ээм... Джер облегченно услышала она подсказку со стороны Крис - уберет свою зверушку в более подходящее место?
Эмпат с фейерверком устроил показательную казнь зверя, который уже стал разворачиваться в их сторону, чем вызвала мертвенную бледность со стороны Сэйко, потом не менее эффектно показал возвожности регенерации на высшем уровне и наконец рявнкул на Такаси, полыхая сиреневым благородным праведным гневом Наставника.
Девушка, понимая, что попали они явно не к столу и в разгар учебного процесса, думала уже разворачиваться к выходу, подыскивая более подходящее место для разговора, но тут поймала отчаянные жестикуляции за спиной Учителя от мачехи, которыя всем видом, и перечеркиванием собственного горла ребром ладони ясно давала понять, где у нее стоит эта учеба. ...Родственникам нужно помогать... решила Сэй, с вызовом поднимая подбородок и, выпуская льдистую мятную прохладу голоса и белоснежную оскорбленную невинность в ауре, ответила
- Мы понимаем, что прервали вас в ответственный момент, но дело не терпит отлагательств, а это была ближайшая комната, и когда я была тут в последний раз, никаких монстров здесь не наблюдалось. Кто бы мог предполагать, что внеклассные занятия Магистра Ниакрис проходят в таких неподходящих местях. Извините, но мы уже не двинемся отсюда, приносим свои извинения, против вашего присутствия в разговоре я тоже ничего не имею против После чего девушка развернулась к вампиру и умоляюще заглянула в глаза ...Ну хоть ты меня пойми и нормлально мне объясни, что со мной!...
- Господин Каракурт, вы не могли бы мне объяснить, возможно ли повернуть вспять мое нынешнее состояние и снова стать нормальной? Поверьте, если такой шанс есть, хоть малейший, я готова и хочу его испробовать, любой, хоть самый рискованный. Рискованный, в смысле моей жизни, чужими распоряжаться я не властна Волнуясь, Сэй, как всегда, с порцией адреналина, неосознанно щедро выплеснула свое приворотное обаяние, светлым облаком рассыпавшимся по залу...

Лон оказался позади всех. Обзор полностью загородили Торетти и Сэйко. Юноша оперся на дверь, скрестив руки. В белокурой девушке возле твари он, наконец, узнал Ниакрис. Но мужчина всё же был незнаком. Тварь, сверкнув, исчезла. Пострадавший отрастил себе руку. И почему Лона это не удивляет?
- Говорил же – разберемся, - буркнул парень, хмуро поглядывая на Сэйко и вампира. Начиналось, собственно то, ради чего и затевалась встреча – выяснение как и что делать. Девушка требовала ответа. Сейчас Каракурт ей ответит и начнется какой-нибудь ритуал, обряд, ещё что-нибудь.
Я-то зачем сюда пошел? Толку от меня никакого. А за происходившим наблюдать желания нет совсем. Уж лучше вообще не видеть этого… - Лон вздохнул и спустился по двери на пол, продолжая наблюдать за говорившими. Он никак не мог заставить себя уйти. Понимал, что надо, но не мог… Сейчас не мог.
Лон посмотрел на стоящую рядом Лакару и широким приглашающим жестом указал на пол возле себя:
- Присаживайся. У них это надолго, по-моему. Нам всё равно здесь делать нечего. Я так понимаю, мы оба тут в качестве моральной поддержки. Так что физически никого держать не надо. – Лон усмехнулся, посмотрев в сторону Ниакрис и её спутника. – А может, пока они разбираются, - продолжил он, обращаясь к Лакаре, - присоединимся к этой парочке? Посидим, пообщаемся…Выпьем чего-нибудь…Ну не знаю…В карты поиграем, что ли…
Юноша снова перевел взгляд на девушку и вампира. И что он к ней приревновал? Ну да, красива…Даже очень. И фигура у неё… Взгляд скользнул по девушке снизу вверх, задержался на красивом изгибе шеи, на приоткрытых губах. Грудь девушки поднималась в такт дыханию, глаза смотрели перед собой на кого-то… Лон на мгновение перевел взгляд и тут же встретился с черными глазами Каракурта. Юноша непроизвольно вздрогнул, прожженный до глубины этими глазами. Тряхнув головой, он обескуражено посмотрел в пол. Что со мной?! Но взгляд тут же сова заскользил по фигуре Сэйко…

Чуть улыбнувшись Лону, Лакара покачала головой. Присаживаться ей не  хотелось, уж слишком неуютно девушка себя чувствовала. Тем более, что Сейко - осознано или нет было непонятно - начала распростронять вокруг себя приворотный аромат. Зайдя в зал, жрица поклонилась Ниакрис. Впрочем приветствие вышло несколько рассеянным, все внимание Лакары было поглащено словами вампира. Когда же Торетти закончил говорить, Лакара почувствовала глухое отчаянье. Подойдя поближе и заглянув в черные глаза вампира, девушка прошептала
-Неужели ничего нельзя сделать? Наверняка же есть другой способ. Пожалуйста, подумай.
Сжав зубы, Лакара повернулась к юноше, помогавшему им утром уничтожать крыс.
- Ты же магистр, ты наверняка сталкивался с вампирами. должно быть лечение.
Надежда всегда умирает последней, а Сэйко за последние несколько дней стала самым близким для Лакары человеком и мысль о том , что ей никак не помочь, просто убивала жрицу.

Почувствовав ментальное прикосновение, Дьявол пристально взглянул на вампира и легко склонил голову, оценивая вежливый жест.  Взгляд его теперь ничего не выражал, однако напряжённая атмосфера, возникшая в Храме, слегка рассеялась. Зато нарастало гнетущее чувство беспокойства со стороны всех участников инцидента. Умудренному опытом Джеру, впрочем, хватило пары услышанных фраз, чтобы прояснить для себя ситуацию, и он с невольным сожалением взглянул на осведомительницу. Он ничего не забыл... ничего.
Тишина. Темнота ласкает воспалённые веки, окутывая молодого парня лет двадцати восьми ласковой пеленой. Запястья и щиколотки неприятно холодят полиарговые браслеты. Духу пламени, заключённому в хрупкое тело эльфа, холод причиняет едва ли не большие неудобства, чем дикая боль в глазах. Он уже пытался вырваться на свободу. И ещё. И ещё. Стёр до кости щиколотки и кисти рук, но выскользнуть из надёжно держащих оков так и не сумел. Полиарг блокировал его магию. Дух не мог принять изначальный облик и выскользнуть, трансформировав своё пристанище. Сын эльфийки и ифрита, он бы мог проскользнуть через обычный металл, обратившись пламенем... мог бы, мог бы, мог бы... Сознание медленно уплывало куда-то, словно плавая в тёплой тёмной воде. Судорожное движение... ещё. Бесполезно - только кровь всё также растекается лужицами на холодном камне, тонкими струйками льётся из разорванных вен. Её горьковатый запах бьёт в ноздри, дурманит, опьяняет. Кровь!..И внезапно откуда-то появляется желание извернуться, дотронуться кончиком языка, слизать красные капли с белого мрамора. А потом - впиться в чужую плоть и долго, исступлённо ловить губами алый поток, хлещущий из порванной артерии... Клац! Пленник инстинктивно щёлкает зубами, и... чувственные нежные губы пропороты насквозь. Он слизывает кровь языком, всю, до последней капли. Его сознание на миг проясняется и он видит человека, стоящего над ним. В зрачках насмешливых тёмно-фиолетовых глаз замечает своё отражение... голос внезапно отказывается повиноваться ему, но мужчина всё-таки делает последнее усилие.
- Что... ты... сделал со МНОЙ?!
И темнота-а-а...
Саднящая , незаживающая ранка на шее затянулась, после того, как старый маг убил драконёнка, чтобы влить несколько капель его крови в жилы беспомощного воспитанника, глаза болели нещадно - но теперь не от солнечного света. Когда-то ему говорили, что цветом они - как лиловое серебро. Он не верил. Что такое лиловое серебро? Теперь они стали зелёными, светящимися в темноте. Прежней осталась только форма - миндалевидные, кошачьи... с кошачьим - или драконьим - зрачком. Он не пил крови - хотя и мог, зато никогда не выжил бы без мяса, а вот "траву"  ненавидел всей душой. А именно ей ему и приходилось довольствоваться. Учитель же воплощал в жизнь всё новые и новые идеи, пока наконец в один прекрасный день не понял, что недооценил всё более возрастающих способностей ученика. Полиарг по-прежнему блокировал магию, но когда воспитанник находился в браслетах, старый маг не мог накладывать на него закляться пятой стихии. И в один прекрасный день ученик, демонстративно пройдясь по горстке пепла, прихватил с собой несколько найденных украшений и ушёл в неизвестном направлении. Да теперь и некому было его искать.
Я тоже сам был виноват... молодость, импульсивность. И тоже не жалел - ни о чём.
Джер перевёл взгляд на вампира... высшего вампира, и впился внего внимательным взглядом, сдерживая, впрочем, свои способности. Сейчас он потерял не критичное, но довольно большое количество энергии. Щиты его истончились. Он с лёгкостью мог прочитать каждого в комнате и даже за её пределами. Ощутив где-то далеко Аранту, занятую... новым ухажёром, он на мгновение застыл изваянием, после чего собрал всю доступную магию, чтобы отгородиться от всего - хотя бы за пределами комнаты и тут его накрыло видением вампира. Но вместе с ним в его сознание проникали другие... голоса... обрывки мыслей... эмоции. Страх Сэйко, волнение Ниа, неясное тянущее ощущение в душе второго парня, тревогу Лакары и... любовь. Такую всепоглощающую, страстную и чистую, что он на мгновение забылся в ней. Видение ушло, и Джер с трудом смог скрыть своё изумление. Он... способен ТАК любить?..
Он легко встряхнул головой, откидывая за спину пряди покрытых инеем волос, чтобы избавиться от странного, навязчивого ощущения, на мгновение посетившего его и вновь перевёл взгляд на осведомительницу. А она горда. И упряма. Боится - но скорее согласится умереть, чем показать это. И не станет просить. Ни о чём.
Вот только... Джер сильно сомневался, что он на её стороне в грядущей битве. И, кажется, знал, почему.
- Ты идиот!
- Знаю. Знаю...
Но, когда он заговорил, ни один мускул на его лице не дрогнул. Взглянув на жрицу, Джер медленно произнёс.
- Я не раз встречался с вампирами, Лакара. Я сам, - он обнажил острые клыки, сверкнув вымученной улыбкой - один из них. Пусть всего лишь жалкое подобие. Способ, о котором ты молишься сейчас, существует... возможно. Но чтобы найти его, потребовалась бы не одна пара лет. Я слышал о ритуале, вытягивающем из человека вампирскую сущность... ритуале отличном от того, что я сейчас видел. Но я никогда не пробовал сам сделать что-либо подобное. И в случае неудачи, жизни всех, присутствующих здесь... да и не только здесь... подвергнутся опасности. Это слишком высокая плата за одну чужую жизнь. - он бросил быстрый взгляд на вампира, и шар на его груди замерцал красными искрами. Джер поспешно нарыл его ладонью, и продолжил:
- Он сказал, что не сможет этого сделать. Он говорил правду. Не сможет, если... если не увидит и не почувствует перед собой... - в голове всплыло почёрпнутое из мыслей вампира имя, - Лона... а не Сэйко. Выход только один - усыпить его внимание, внушить ему, что он обнимает своего любов... своего любимого. Кто-нибудь из нас мог бы сделать это... возможно, силой. Я бы мог... Решать ему.
Он резко выдохнул.
- И, Лон... я не знаю, каким будет решение, но мне кажется, что каким бы оно ни было, вы должны принять его вместе. Если ваш ответ будет положительным... можешь уйти. Тебе будет непросто видеть, как... Или я могу стереть тебе память. Хотя я почему-то уверен, что ты не захочешь лишиться воспоминаний.
Да, ещё - если нужна кровь, можете взять мою. Хватит меня одного. Я не человек, часть меня материальна, часть - чистая энергия. Это не причинит мне больших проблем, чем кому-либо из вас.
Поймав взгляд вампира, он смотрел в чёрную бездну глаз, чувствуя, как его затягивает внутрь. Он тоже был эмпатом. И - не слабым. Резко прервав зрительный контакт, он кивнул тому на Лона, и отошёл к стене, прислонившись к ней с самым равнодушным видом. Но внутри у него было неспокойно.

Каракурт ждал. Для себя он уже решил, что слова слушать не станет - у людей на языке совсем другой текст, чем в рассудке. Поэтому вампир просто читал мысли чувства Лона, проклиная дар эмпатии. От каждой вспышки злости и обиды, реаности и какого-то очаяния, Торетти обжигало болью. Болью от того нестерпимой, что она не была физической. Ментальная мясорубка - вот как это можно было назвать. Неосознанным жестом Торетти сжал Лона в объятиях, внимательно слушая его слова и мысли.
Люди... Бездна непостижимого. Жестокость и невинность в страшном симбиозе...
Каракурт ждал от Лона короткого слова "нет", но знал, что он скажет "да". Уяснив, что он останется здесь, Торетти побелел.
- Лакара... Сделай для меня одну вещь, - кинул вампир через плечо, - ты женщина... ты... ему помоги, если что-то пойдёт не так.
Отчаяный поцелуй мучил. Каракурт ощупью нашёл на груди Лона перстень на цепочке и до боли сжал его в кулаке, передавая стринному камню своё тепло. И когда Лон отошёл и отвернулся, персень остался горячим и пульсировал, попав в резонанс с сердцем вампира.
Каракурт почувствовал себя загнанным в угол. Глаза, глаза, глаза... Даже те, кто отвёл взгляд, казалось, смотрели просто в душу. И больше всего терзали почему-то зелёные. В них стоял немой вопрос и царило такое сочувствие, что вампир до хруста сжал челюсти.
Нет, не могу... Торетти сделал шаг назад. Сердце колотилось где-то в горле, сдавленое безжалостной когтистой лапой. Лилит, что мне делать? -Ты сможешь, я поставила на тебя.
Торетти закрыл глаза. Дыхание участилось, и на губах появилась чарующая улыбка смертника. Все краски резко покинули и без того бледное лицо. Улыбка вампира умерла, уступив место оскалу. Он яростно рыкнул и открыл глаза.
- Хорошо. Так и будет... Только вот...Даже если он понимает и заранее прощает... я не смогу себя простить. А добровольность - самое ценное в нашей жизни. Что ж, я добровольно подчиняюсь. Ему.
Каракурт отвернулся к стене и уткнулся лбом в холодный камень. Короткая и яркая вспышка ярости против обстоятельств вызвала бешеный удар по стене. Разбитая в кровь и крошево костей кисть руки феерической болью промыла рассудок. Вампир тихо засмеялся, поворачиваясь лицом к судьбе.
- Тогда начнём. Магистр, если сможешь - сними Сэйко с тормозов. Ничего, что я так вульгарно выражаюсь? А мне... - Каракурт судорожно выдохнул, от бешеной тоски прикусывая губу, - мне хватит иллюзии. Зрительной. Ментальной. Осязательной. Остальное. Я. Сделаю. Сам.
Словно выдирая из горла и откусывая слова, Торетти сделал несколько шагов вперёд, остановился перед магистром. Пальцы судорожно сжали звенья цепи, намотаной вокруг пояса. На задворках подсознания мелькнула смутная мысль, Каракурт её поймал, и провёл ладонью по складкам одежды - да, есть. незначительная прохладная тяжесть толстого стекла, скрывающая решение самых сложных вопросов по эту сторону черты.
Зелень глаз Магистра сменилась зеленью деревьев, потом - отблеском глаз умирающей на руках эльфийки. Торетти почувствовал на себе взгляд Лона и не смог сопротивляться. Медленный поворот головы. Тёплый чёрный луч, падающий из глаз вампира, и мягкий голос, как горячий тёмный мёд:
- Мой пленник...
И - золотисто-зелёной молнией посланая Лону иллюзия, обрывок мечты: яркие изумрудные деревья, пронизаные солнечным светом. И вампир, с завязаными чёрным шёлком глазами кружит на руках своего пленника. Оба счастливо смеются, и золотые солнечные пятна кружатся вместе с ними, сплетаясь с зеленью листвы. Дикое, нереальное счастье в кусочке волшебного лета среди снегов...
- Я готов. Начинаем.
Каракурт опустился на колени и запрокинул назад голову. Заблудившееся солнечное золото скользнуло по лицу нежным поцелуем, и растаяло.

Крис внимательно слушала, что говорил вампир, то и дело обеспокоенно поглядывая в сторону падчерицы. Свиток внезапно спикировал на пол, и она с удивлением обнаружила, что руки, обычно такие ловкие и проворные, слегка подрагивают. Быстренько нагнувшись за свитком, она, стараясь не привлекать ничьего внимания, переместилась поближе к говорящим. Всё-таки семейное дело... мошь, помощь понадобится.
Она, как и все присутствующие, переживала за Сэй, к которой уже успела привязаться, но глаза её по прежнену были веселы и беззаботны. С присущим ей оптимизмом хотела было уже сказать что-нибудь вроде "Да ладно, прорвёмся!", но поймала чей-то взгляд и осеклась. Впрочем, она ничуть не сомневалась, что выход обязательно найдётся. Самой же девушке хотелось только пойти и напиться. Ну, или кого-нибудь обворовать. А что, кстати, хорошая идея! Они все тут, в Академии пусто и никто не сможет ей запретить наслаждаться жизнью, мотивируя это тем, что она в особом положении.
А Сэйко как же... - Ниакрис терзали сомнения.
Наконец, заговорил Джер. Он говорил негромко, но убедительно. Но на Крис голос учителя действовал усыпляюще... ну как вообще все любые занудные, пафосные слова. Поэтому очнулась она от полудрёмы только на последней фразе.
- ...если нужна кровь, можете взять мою. Хватит меня одного. Кипя праведным гневом, Крис сверкнула глазами, не решаясь, впрочем, первать трогательную сцену расставания влюблённых. Когда же Торетти опустился на колени, она метнулась к Джеру и звонко выкрикнула:
- Стоп-стоп-стоп! Так не годится! Это почему это "хватит тебя одного"? Я, между прочим, ей мачеха!!!
Того, что произошло потом, Крис никак не ожидала.

>>> Главный Коридор

- Потому что ты носишь под сердцем моего ребёнка. - спокойно сказал Джер, не глядя на неё. Нет... двоих. Моего - и чужого. Только сама ещё об этом не знаешь. И он не знает об этом тоже. Прежде, чем девушка успела возмутиться, он одним плавным движением оказался около неё, и закрыл ей рот ладонью. Ниакрис попыталась освободиться, но все её усилия были бесполезны. Хрупкое существо отчаянно билось в его руках, горя желанием вывернуться и... Джер посмотрел ученице в глаза, улыбнулся. Глаза его не выражали ничего, кроме вежливой заинтересованности. Какая, однако, страшная месть... убью-придушу-растерзаю, да? Что ж, дорогая, ты сама виновата. Я не стал бы настаивать. Вспомни Альтеру. Она так и ушла от меня девственницей. Он позволил себе негромкий смешок, после чего, убрав ладонь от лица девушки, легко подхватил её на руки и в два шага оказался около двери, уже закрывающейся за спиной Лона. На тех, кто остался стоять позади, Джер не смотрел, но ругательства, одно за другим слетающие с языка разъярённой Ниакрис, могли повергнуть в ступор даже бывалово наёмника. И, в общем, он её прекрасно понимал.                 

- Побудь с ним, ладно? - вдруг тихо шепнул Джер - так, чтобы этого не услышал уходящий Лон. И девушке волей-неволей пришлось прислушаться к его словам. - Уведи куда-нибудь, присмотри за ним. Если сможешь оторвать его от стены в коридоре, - добавил он про себя. Взгляд его на секунду помрачнел. Но парню в любом случае здесь делать нечего. Он может услышать крики... стон... он сойдёт с ума, сидя за дверью... а именно так он и намерен поступить, я же вижу. - Отвлеки, развлеки... Ты же умеешь, Ниа... Он не сможет забыть, не сможет не думать... но хоть вынужден будет тратить себя не только на боль и смерть, но и на жизнь, настойчиво домогающуюся его внимания. Он ещё с минуту смотрел в её горящие гневом глаза, после чего мягко опустил её на пол, и кивнул в сторону двери. Девушка стояла перед ним и молча смотрела на учителя.
Хлоп! Ниакрис отвесила учителю звонкую пощёчину.
- Ненавижу тебя! - выплюнула Крис и скрылась за дверью. Оного движения руки Джеру хватило, чтобы запечатать её заклятием. Теперь никто не смог бы войти сюда до конца ритуала.

- Прошу прощения, господа. - бесстрастно произнёс он, лёгким движением скидывая с плеч плащ. Когда тот наконец приземлился на пол, Джер уже приблизился к вампирам - истинному и новоявленному, заблудившемуся в потёмках своей души. - Лакара, я думаю, вам лучше пока присесть. Сейчас ваша помощь не нужна, но когда всё закончится... мы все будем в ней нуждаться. В особенности - Сэйко. Я надеюсь на вас. легкий поклон, разворот и... он поймал невидящий взгляд чёрных глубоких глаз, и тут же изумлённо отшатнулся, с грохотом опустив щиты и создав непроницаемый барьер, чтобы ни одно из чего чувств не просочилось наружу. Тот, кого считают сильным, знает - сильных не жалеют. Медленно расстегнул рубашку, обнажая гибкий, покрытый паутиной тоненьких шрамов торс, осторожно спустил рукав, стараясь не задеть спёкшуюся кровь на левом запястье, стянул сапоги. Чёрный медальон с пляшущими внутри красными искрами привлекал лишнее и совершенно не нужное магу внимание к пяти незажившим шрамам на груди. Всё равно пришлось бы это сделать. Потом будет некогда. Ей нужна человеческая кровь. А в моих венах её придётся искать по карте.
- Так будет проще, - пожал он плечами в ответ на непонимающий взгляд Сэйко и внезапно ударил по ней ментально. Осведомительница не зря была эмпатом. Она, как обнаружил Джер, уже успела считать матрицу сознания Лона и теперь оставалось только усыпить ту часть её самой, которая отчаянно металась внутри обладательницы, решившаяся, но не знающая, куда деться от мук совести... стыда... страха? Джер подхватил осведомительницу на руки и мягко опустил на подушки у своих ног. Взгляд её постепенно мутнел, пока наконец, Такаси не погрузилась в полудрёму. Она что-то шептала. Впрочем, нет. С этого момента в комнате не было никакой Сэйко Такаси. Был только Лон, по нелепой случайности инициированный... превращённый в вампира. На безмятежном лице юноши витала нежная улыбка.
Предстояла самая трудная чать работы. Попытавшись выкинуть из головы странные ощущения, витающие там уже с полчаса, Джер медленно повернулся к вампиру и впился в него взглядом. Эмоциональная дезориентация, впрочем, исчезать не спешила. Джер обрёченно вздохнул и опустился на колени напротив вампира, позволяя чёрному омуту глаз затянуть себя как можно глубже.
...сплавляться в бочке по горной реке... - поморщился он. Это было его последней мыслью, прежде чем он слился с сознанием вампира, борясь с его инстинктивной защитой. Существовали менее утомительные способы создать ментальную иллюзию, но для этого требовалось время. Но за дверью стоял Лон... Лон... Времени не было.
Щемящее ощущение расходилось откуда-то из солнечного сплетения. Они падали, падали, падали... Ментальные волны сплетались в орнаменты и расходились, узоры эмоций вспыхивали яркими красками, которым в реальном мире аналогов попросту не было. Вспышки, сполохи, бесконечная спираль, ведущая вниз, вниз... лабиринт, состоящий из несметного числа коридоров и тупиков. Сознание швыряо из стороны в сторону, стоило обогнуть один выступ, как за ним начинался ещё более запутанный узор. Какая-то часть Джера знала, что, вернувшись в реальность, он едва будет соображать от дикой головной боли и временной потери ориентации. Но он не мог позволить себе сделать то же самое с вампиром. Ему предстояло ещё провести сам ритуал. Ментальная схватка была всего лишь порогом, за которым... Но время, время, нет времени отвлекаться.
Лакара, наверное, могла бы сейчас видеть, как побледнело лицо мага. Но то, что видел он сам, спустившись на глубинный уровень зрения, ей было недоступно. Тело, оставшееся без хозяина, слабо застонало, но нить, связывающая его с сознанием Джера была слишком крепка. Глаза в глаза. И - односторонняя бесконечность. Изнанка. Он прошёл. И увидел сплетённое из чёрных мерцающих нитей чужое кружево.
С невероятным трудом поддерживая собственные щиты, Джер начал растворять себя в сознании вампира. Он намеренно не стал изменять нити чужих прядей. Голубые, зелёные и красные бусины загадочно мерцали на переплетениях кружева. Пряди слабо подрагивали, как от ветра. Ему не нужно было рвать их. Всего лишь переплести - со своими. Сверкающие нити прожигали насквозь, но маг всё-таки выплел второй узор поверх первого. Вот только...
- Ты позволишь, драгоценная?
- К кому из нас ты обращаешься? - тихо зашелестели призрачные голоса. - к кому из нас, к кому из нас, к кому из нас...
- К той, что сможет помочь мне...
Вспышка боли, и капли крови разноцветными бусинами рассыпались в воздухе. Джер выбрал золотые и зелёные. Три в центре, пять по краям... и - не удержался. Добавил одну - красную. Вплёл в кружево сознание кружево наваждения. Осталось только создать заклятие-выключатель. Крошечный сгусток энергии скользнул от его ладони и, растворившись в затейливых хитросплетениях, скрылся из глаз. Плетение требовало выложиться по полной, пожертвовать многим и многим. Но зато чужое кружево не могло пострадать от вмешательства.
- С каких это пор ты стал таким щедрым? С каких... с каких? - эхом раскатилось в защищённом щитами сознании мага.
Лёгкое пожатие плечами.
- Не хочешь признавать? Не хочешь... не хочешь... не хочешь!
- Я...
Щедро напитав энергией своё заклинание, он рванулся вверх, попутно посылая слабый импульс, чтобы пробудить от дрёмы Сэ... Лона. Ло-на. По пути он видел чужую память. Мог бы вглядеться, но вместо этого поставил двойной блок. Беззаботный смех Лона всё ещё звучал у него в ушах, когда он вернулся в своё тело., и выгнулся дугой, стараясь не издать ни звука и до крови прокусывая губы. Каждая попытка прикоснуться к пряди проклятого запечатлелась на его спине красным рубцом, шрамы снова засочились кровью. Пошатываясь, он встал. Нужно убраться в сторону, пока эти двое приходят в себя.
Он устало упал на груду подушек, стараясь не смотреть в глаза Лакаре, а через мгновение и вовсе отвернулся. Глаза жгло. За закрытыми веками сверкали молнии. Голова раскалывалась.
- Ну, и зачем ты использовал неклассическую эмпатию?
- Я...
Джер усилил щиты втрое и заставил себя открыть глаза. Он знал, на что шёл. Боль терзала его тело. А внутренний голос  - который из них? один - или все пятеро? - ехидно засмеялся, как будто намекая на то, что долго играть в прятки с самим собой ему не удастся.

Теперь, когда всё было решено, Торетти лихорадочно искал пути к выживанию, к сохранению рассудка. Он уловил заботу Магистра, и первый раз в жизни почувствовал доверие к магу. Оставив на него Сэйко, Каракурт поглаживал цепь, стоя на коленях в неподвижности, и твёрдо делил своё сознание на две части.  Тот, кто был истинным вампиром, убийцей и циником, методично ограждал себя от всего, что могло помешать ритуалу. Слепок сознания получился чётким, резким, ледяным и безжалостным. Образ Палача саркастически блестел мёртвым льдом и серебром, сосредоточив в себе большую часть силы. Каракурт не успел убрать из рук образа серебряный кнут - символ унизительной боли, но так было и лучше. Палач скрылся среди памяти, поигрывая кнутом, готовый к атаке.
Я сказал, что остальное сделаю сам, и так будет.
Каракурт снял все ментальные блоки, когда Магистр начал воздействие, но инстинктивно защищался - бессмысленно, конечно. Сознание протестовало, но вампир принудил себя раскрыться полностью и подчиниться чужой воле.
Сколько прошло времени -  вампир не знал. Темнота топила мысли и ощущения, но Каракурт увидел, как падает на подушки Магистр, стараясь не показывать слабость.
- Что произошло? - успел растеряно шепнуть Торетти, когда Палач по-хозяйски завладел телом, опутывая душу цепью плотно сбитых щитов иллюзии, данной Магистром. Вот только править будет не Магистр, а Палач.
Глаза вампира из чёрных стали прозрачно-голубыми, холодными и насмешливыми. Тело послушно поднялось с колен, вампир посмотрел на притихшую Лакару и приложил указательный палец к губам, блеснув льдом глаз. Неслышно скользнув к Магистру, Палач быстро взвесил все "за" и "против" и без колебаний положил ладонь на обнажённое плечо Магистра. Жизненная энергия спокойным потоком без сопротивления полилась в Магистра, заставляя его ауру наполняться силой.
Не сопротивляйся, ты должен быстро преодолеть слабость. Считай это уступкой моему эгоизму, прошу тебя.
Палач удовлетворённо усмехнулся, и освободил Каракурта. Освободил... Иллюзия свободы, скован по рукам и ногам. Голубой лёд в глазах истаял, уступив место черноте бархатной ночи. Торетти опустил голову, покачиваясь как пьяный. Взгляд упал на Сэйко. Зрачки расширились и радостно вспыхнули узнаванием.
- Лон...
Мир вокруг умер - только мечтательная улыбка любимого, затуманеный взгляд... Палач не сдержал циничной усмешки, но губы вампира только дрогнули в нежной улыбке. Управляемый иллюзией и безжалостным кукловодом Палачом, Каракурт осторожно опустился возле Сэйко.
- Я был уже готов на убийство - только бы все ушли... Глупый мой, упрямый... Зачем ты пил кровь? Ты не создан для жизни вампира...
Торетти склонился над девушкой, её губы шевельнулись, невнятный сонный шёпот трансформировался в воспалённом сознании вампира в слова любви.
Палач хмыкнул и прикинул время, подтягивая пласты иллюзии сильнее. Тонкие чувствительные пальцы Каракурта раздевали изящное тело девушки, и губы следовали за руками. Вампир не осознавал, что они не одни, он вообще не понимал - где он, и почему Лон вдруг стал вампиром. Чёрный щёлк многослойной одежды, под ним яркие всплески алого - Торетти не раздевался полностью. Палач досадливо скривился - что-то на долю гордости должно остаться.
А сейчас шёлк вслед за руками скользил по коже Сэйко, заставляя тело трепетать от желания. Страстный поцелуй поработил мягкие губы, раскрывшиеся навстречу.
Каракурт замер на мгновение, наслаждаясь ощущением счастья. Палач на миг завладел его телом - голубой взгляд смерил жертву, из-за пояса появился маленький, но острый нож.
Боли нет, есть только страсть - это приказ.
Быстрые и нежные движения рук, точные надрезы - сонная артерия, яремная вена, паховые крупные сосуды... Кровь начала вытекать из тела толчками, изгоняемая всё ускоряющимися ударами сердца.
Каракурт не сдержал стон, входя в податливое тело, не замечая крови, только нежная страсть, стремление донести своего пленника к вершине наслаждения.
По шее вампира алой змейкой поползла первая струйка крови. Кожа сама расступалась - кровь звала к себе кровь. Лилит отнимала у девушки свой дар. Душа вампира пришла в резонанс с душой Сэйко, и они начали взаимно раскрываться...

Реальность то и дело норовила ускользнуть от Джера. Он одним плавным движением поднялся с колен, но его лицо даже не дрогнуло. Вот только обычно золотокожий, сейчас он был белее мела. Мимолётный взгляд, брошенный на вампира, быстро и точно находящего вены на бледной коже девушки... Пока - пока - всё, вроде бы, шло так, как должно. Усилием воли, вампир заставил себя не отворачиваться, и осторожно опустился возле Лакары, стараясь не запачкать её белоснежные одеяния своей светящейся кровью.
- Почему это зрелище так меня раздражает? Я и не такое видел...
- И не такое испытывал, - она согласно кивнула.
- Ну так?
- Что проку закрывать глаза на очевидное? - ехидная насмешка и вновь - тишина...
Джер тяжело вздохнул. Наверное, он никогда не удостоится чести знать ответы.
А ты упрямый, - хихикнула она... или уже они? - и исчезла снова.
Джер помассировал виски, и взглянул на жрицу, легко прикоснувшись рукой к её локтю.
- Лакара... я должен кое о чём тебя попросить. Просьба будет трудной. Почти невыполнимой. - он лизнул кончиком языка пересохшие губы и продолжил, - Когда всё закончится... когда я поделюсь с Сэйко своей кровью, и она очнётся... твои чувства призовут тебя сейчас же броситься к ней. Я понимаю это и не препятствую. Но, что бы ни происходило - сперва приведи в чувство меня. Это будет несложно. Достаточно всего лишь боли. Вот, - он протянул ей изящный стилет с тонким длинным лезвием, инкрустированный крохотными изумрудами. - Возможно, тебе непросто будет это сделать... но ты должна, если хочешь как можно оказаться рядом с ней. А если не сделаешь того, о чём я тебя прошу...  не все сказки - со счастливым концом. У меня слишком много нехороших предчувствий. Обычно им стоит верить. Эту дверь не сможет отворить никто, кроме меня. А вам, возможно, нужно будет уйти. Очень нужно будет уйти. - он поднялся, и направился обратно, ближе к вапиру и девушке. - Лучше бей прямо в сердце, - бросил он через спину и присел на край постамента, напряжённо вглядываясь в сплетенные тела на полу.
Пожалуйста, Лакара...

Вот и всё.
Бросив странный взгляд на вампира, Джер метнулся к Сэй, распростёртой на полу. Иллюзия спала, теперь девушка снова выглядела сама собой. Упав на колени рядом с ней, он достал из за пояса небольшой кинжал, легко пробежал пальцами по своим рёбрам, вниз, вниз, вправо - рука скользила по изломанным линиям шрамов, как будто отсчитывая что-то - и ударил, одновременно создавая пространственный поток. Из раны текла кровь - не серебряная или золотая, как обычно, а тёмно-красная.
- Что ты возомнил о себе? - яростно прошипела она.
Молчание.
- Ты должен был беречь каждую каплю! Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться для тебя?!
Молчание.
- Глупец!
Красные капли не оставляли следов на бледной коже. Дьявол повернул нож в ране, шипя сквозь сжатые зубы, и направил хлынувшую кровь в вены девушки, перемещая её с помощью своей магии.
Надо бы ускорить процесс.... как странно - я ещё могу о чём-то думать?
Он вплёл в своеобразный портал константу ускорения. Красные нити , переплетаясь, тянулись к Сэйко от рваной раны. Надо... вытащить... клятую... железяку... - собрав волю в кулак, Джер резко вытащил кинжал, выгибаясь в приступе мучительной боли. Он почти терял сознание. От вспышек света перед глазами запросто можно было ослепнуть. ...или я смогу... или всё было напрасно, - сознание то уплывало, то возвращалось к нему. Девушка тем временем слабо задышала, пульс участился, к лицу начали возвращаться краски... Но этого он уже не видел.
Секунды летели,  казалось,  счёт шёл на дни... месяцы... годы. Вампир всё меньше и меньше напоминал человека. Теперь он казался чем-то нематериальным. Бледная кожа слабо светилась в темноте зала красноватым огнём, из пяти ран на груди - не надо было давать дурацких клятв, обошёлся бы и честным словом... что?! я ещё способен смеяться над собой?! - текла золотисто-оранжевая кровь, поблёскивая разноцветными искрами. Из тонких шрамов, покрывающих тело, сочилась серебряная. Минута... две... последние красные бусины утонули в теле лазутчицы и она задышала, ровно, но - не очнулась. Крови оказалось немного меньше, чем требовалось. Впрочем, это никак не могло помешать здоровой сильной женщине прийти в себя... и вот теперь уже ей нужна была Лакара.
Тело Джера на мгновение вспыхнуло и осыпалось в кровь, разлитую на полу. Через мгновение на том месте, где лежал потерявший сознание маг, проявился светящийся силуэт. Контуры его тела, казалось, состояли из мерцающих крохотных искр. Само же оно казалось призрачным, нереальным, несуществующим, почти прозрачным. Зелёные глаза на миг раскрылись, он не смог сдержать стона, и уплыл в небытие. Сейчас он не мог чувствовать ничего - даже боль от открывшихся ран. Шоковое состояние могло пройи... а могло и не пройти. Но вряд ли это теперь его волновало.
Она жива. А я всё равно что мёртв. Впрочем, лучше бы я был мёртв.
Щиты эмпата разрушились, и он уже не мог их восстановить. Шквал эмобури затопил зал. Сознание гуляло, где хотело, пока беспомощное тело, неподвижно замершее, истекало кровью.

Ритуал продолжался. Уже весь воздух был пропитан запахом крови. Лакара не отрывала взгляда от тел па полу, но присевший рядом Джер требовал внимания. Протянув руку, жрица коснулась рукояти стилета и пальцы самопроизвольно сжались.
-Обещаю – прошептали помертвевшие губы.
Взгляд снова примерз к Сэйко, которая казалось уже потеряла всю свою кровь и белела на глазах. Сжав зубы, до звона в ушах, до хруста, до… все существо жрицы рвалось к подруге, но девушка сидела неподвижно, она слишком хорошо знала, что одно неверное движение может погубить их всех. Поэтому Лакара не пошевелилась Даже тогда, когда Торетти отбросил полумертвое тело лазутчицы к их ногам, не шевелилась она и когда магистр наполнял тело Сэйко новой кровью. 
Когда Дьявол упал Лакара поняла что пора. Но огромный водяной конь появившийся по милости незнакомца и рассыпавшийся в мириады ручейков на миг затормозил движение жрицы. Но только на миг. Краем глаза заметив, что подруга встала и утонуть ей не грозит, жрица опустилась на колени перед Джером. Вода достала жрице до груди но, это не остановила девушку. Особо не прицеливаясь, она ударила неподвижное тело ниже  в левую часть груди. Тонкое лезвие удачно проскользнуло мимо ребер и вошло прямо в сердце. Коснувшись пола, Жрица из все прибывающей воды и части пола создала вырост, под Джером, вознесший его тело на высоту двух метров метров. Убедившись, что вода магистру в ближайшее время не повредит, Лакара вскочила на ноги оглядываясь в поисках вампира.

Лон сходил с ума от желания и страсти. Руки настойчиво ласкали сильное тело вампира, то поднимаясь, то спускаясь...Всё ниже и ниже. Лон легко сжал зубами кожу на шее мужчины и сразу покрыл поцелуями место нападения, ещё раз проведя языком.
- Я твой... - Шепот был хриплый, дыхание прерывалось. Лон покрыл поцелуями губы, скулы, шею вампира. И еле слышно выдохнул: - Бери... Он был в его власти. Полностью в его власти.
Каракурт затмил собой всю окружающую действительность. Мягкая бархатистая тьма, раскинулась вокруг, словно исполинские крылья существа, что был сейчас властителем над телом юноши. Властителем его желаний...
Когда Торетти что-то проговорил про вампиров, Лон совсем потерял голову от бархатного желания в его голосе.
Язык Каракурта, его руки, губы, дыхание - всё смешалось в одну непрерывную, рвущую от возбуждения ласку. Лон извивался и стонал под крепким телом вампира. Ещё чуть-чуть и он не выдержит... Порезов, текущей крови как и не было – была чистая амальгама любви, вспышки огненных искр и сумасшедшее желание
- Не тяни... - голос не повиновался. Но будто сделав над собой усилие, Лон умоляюще выдохнул, чувствуя, как обжигает его это имя:
- Каракурт...
Заставляя вампира наращивать темп, Лон откинул голову и нашел горячие губы Каракурта. Впившись в них, он совершенно забыл о нежности. Поцелуй был диким, нетерпеливым, по темпу совершавшегося акта. Наигравшись языком, Лон потянул зубами нижнюю губу вампира, всё больше усиливая давления укуса. Отпустил, и снова принялся целовать вампира. Почувствовав приближение финала, парень откинул голову на плечо мужчины и застонал. Оргазм ударил маленьким апокалипсисом в мозгу. На мгновение мир перестал существовать вовсе…

Иллюзия распалась, разум Сэй восстанавливалась, проясняя ситуацию и жестокую реальность – жесткий камень алтаря, холод помещения, касающийся беззащитного шелка белоснежной кожи, слабость и жуткая истощенность, мутное сознание, плавающие пятна перед глазами.
Заставляя себя открыть глаза, первое, что увидела девушка – это постепенно выплывающая из темноты голова Каташи и его голос, объясняющий место встречи. Рефлекторно память отметила …сад…, а тело и личность лазутчицы, цепляясь за каждый новый виток ощущений от настоящего, заставляло сердце биться, слабо от малокровия, но биться, возвращая организм к жизни. Осознание воскрешения яркой звездой затопившей ее радости осветила мутное марево перед глазами, девушка приподнялась – и вовремя.
Из ниоткуда прибывала в комнату вода, стремительно, бурно, ее рост можно было видеть по поднимающимся предметам. На решение и выходы были только инстинкты. Тренированным взглядом оценив обстановку – вентиляция под потолком, в принципе можно было бы подняться по занавескам и скользнуть туда, но… Лакара, Торетти, бездыханный Джер… Собственное тело еще слабо… И все из-за нее. …Потом, потом, рефлексия потом. Выход. Нам нужен выход… Чтобы прошли крупные мужчины… А что с полом?
Задержав дыхание, девушка нырнула и держась за ковер, чтобы не всплывать, стучала по плитам на полу вокруг, сколько было сил и выносливости. Глухо, везде глухо, сплошной камень без пустот… Вынырнув, жадно хватая воздух, взахлеб закашлялась, и обнаружив, что вода подступает уже в двухметровом постаменте, на котором лежал Джер, поняла, что не успеет… Да и неизвестно, найдет ли…
Оставалось последнее. Зажмурившись, держась на плаву, Сэй решилась. За такое на Авалоне эмопата бы привязали к двум повозкам  с упряжкой в 12 волов каждую и разорвали бы напополам. Но тут…
Метавшееся сознание Джера, буря эмоций, разрывающая атмосферу разрядами страстей, все это нужно было собрать. Эмпат погрузилась в свои нарастающие силы, раскинула тугую прозрачную сеть, распространяющуюся на все помещение и стала сжимать ее, выпутывая бирюзовую ауру Лакары, огненную мерцающую Торетти… Остальное, собрав над полупрозрачным телом Джера, связала узлом и, на секунду перестав двигаться, от чего погружаясь под воду, вбила в полу-элементаля сейчас, заставляя его дернуться.
Когда ноги коснулись пола, а легкие разрывало от удушья, Сэй забила руками и ногами, выныривая уже второй раз за стремительно убегающие секунды и, отплевавшись, заорала со всей силы и злости – ДЖЕР!!!!
Вода лизнула ноги Магистра и стала ласкающее подбираться по телу к носу и рту парня…

Вампир в буквальном смысле отплёвывался от количества магии. Выкрутасы Сэйко с аурами помогли Магистру очнуться, а Каракурт чуть не умер от возмущения, когда её сила прикоснулась к нему.Только не ты... Когда с двери слетела магическая защита, вампир понял моментально, и даже сделал движение к выходу. Только не смог отойти от Магистра. Вернее, от того места, где он только что стоял.
Проклиная себя и угрожая посвятиться вегетарианству, Торетти с ужасом понял, что снова и опять поднимает голову чёртов гуманизм, от которого хотелось просто снять с себя голову - и выкинуть её к чертям. Неизвестным чудом, от которого не просто попахивало, а прямо-таки разило магией, вампир ещё соображал, и даже держался на ногах. Наблюдательность тоже не относилась к качествам, которые сыграли в ящик, и вампир видел, что делает с телом Магистра вода.
О, как изыскано... А если бы то же самое, но водный раствор нитрата серебра? От такого кладбищенского юмора вампир усмехнулся дрожащими губами, поминутно прогоняя темноту из глаз. Каракурт даже нырять не стал, он просто сел на пол там, где стоял, и сразу наткнулся на тело Магистра. В воде оно было достаточно лёгким, и когда Каракурт смог вдрохнуть воздуха, даже успел удовлетворённо заметить, что может его держать.  А вот из воды убрать Магистра было нужно. Во всяком случае, Торетти пятьдесят раз пожалел, что не умеет летать.
- Да уберите чёртову дверь! - глухо прорычал вампир, неожиданно получив такую мощную поддержку, что снова чуть не ушёл под воду. Спасибо, Лон, ты и сам не знаешь, что сейчас сделал...
Каракурт рванул к двери, преодолевая сопротивление воды, взвалив Магистра на плечи, поднимая над водой. Полностью не получалось, и дышать было трудно, и от этого вампир ругался на чём свет стоит.
- Уберите проклятую дверь! Лон, сможешь забрать мага, если я его подниму? Если я смогу вообще его поднять...
Каракурт понимал, что всплеск энергии долго не продлиться, и скорее всего ему очень скоро будет не просто плохо, а вообще никак... Вампир послал Мраку указания, где оставил сосуд с кровью, совершенно не представляя, как паук сможет его доставить к дверям.

Торетти услышал крик Лона, прикинул что сейчас сделает вода, вырвавшись в коридор под таким напором и бешено закричал мысленно Уходи оттуда!! но - не успел.
Лакара намудрила с дверью, и вампир остановившимися глазами наблюдал, как двери сначала корчатся в агонии - никогда никто не видел умирающие двери? - а потом просто исчезают. Поток подхватил Каракурта, швырнул об угол так, что остатки дыхания просто выбило из груди. Стараясь удержаться на ногах и не уронить Магистра, Торетти сдавлено зарычал. Что творила вода сейчас в коридоре - он не видел. Но мог себе представить. Лон был жив - вампир это чувствовал. Я найду того, кто устроил этот водопад, и выпущу ему кишки. В озеро, что бы ему было приятнее, водолюбу извращённому...
Тем не менее, давление воды ослабевало, уровень падал, и Каракурт рискнул оторваться от стенки. Это было стратегической ошибкой - поток ударил сзади под колени, ноги подломились, и вампир услышал, как хрустит спина. В глазах пошли радужные круги.
В коридор Каракурт выбрался - сам не понял как. И не вышел, и не выполз... выпал, но остался на ногах. Обрывки ненароком увиденного из воспоминаний Магистра, ещё до ритуала, подсказывали торетти, что в воду его опускать совсем нежелательно. Появилось жгучее желание позвать на помощь, чего за наёмником отродясь не водилось.
>>>>>>Главный коридор